Сейчас они уничтожают собак. Кто будет следующим?
Ирина ЕРОФЕЕВА
Последнее время у меня появилась фобия. Утром и вечером пугаюсь выходить на улицу. Боюсь не за себя, а за моего трехгодовалого боксера Борьку, который умиленно смотрит в глаза, машет хвостом и тащит в зубах поводок. Но каждый раз, преодолев мандраж, я переступаю порог дома, за которым мы – саперы, а догхантеры – минеры.
Даже в нашем маленьком дворике за два месяца не стало четырех породистых дорогостоящих псов. Поэтому все общение собачников сейчас похоже на пересказ криминальной хроники с элементами некролога.
– Ты знаешь, что баба Зоя умерла, – огорошила меня на этот раз знакомая. – Через неделю как Масика убили. Не смогла пережить его смерти.
Масик – чуть больше таксы лохматая дворняга и единственный близкий родственник одинокой пенсионерки – стал еще одной из многочисленных жертв догхантеров. Во время прогулки он вдруг жалобно заплакал, глаза налились кровью, начались конвульсии. Он умер прямо на улице, на руках обезумевшей от горя хозяйки, которая до последнего надеялась на чудо.
Сводки о погибших от рук «санитаров города» (так позиционируют себя догхантеры) собаках приходят регулярно из всех районов мегаполиса. Отраву, как рассказывают владельцы погибших питомцев, разбрасывают везде – на газонах, в парках и скверах. Точной статистики преступлений нет, но защитники животных утверждают, что от рук отравителей в северной столице погибают десятки животных ежемесячно. Только за сентябрь этого года жертвами стали около четырех десятков псов. А по самым скромным подсчетам, за три года зоокиллеры уничтожили более тысячи собак.
– К нам иногда в день поступают по 5 – 7 собак с отравлением, – говорят сотрудники одной из городских ветклиник. – Симптомы у всех одинаковые. Большинство животных нам не удается спасти, они умирают в течение часа-двух. Мы не всегда можем определить, каким именно препаратом отравили. Чаще всего разбрасывают лекарство, которое используется при лечении туберкулеза. Противоядия от него не существует. И, к сожалению, это не единственный медикамент в арсенале догхантеров. На форумах, где тусуются эти люди, есть целая «кулинарная книга», которой позавидовало бы и семейство Борджиа.
Всевозможными таблетками они «минируют» фарш, сосиски и колбасу, рассыпают яд на траве и земле, оставляют съедобные «бомбы» возле детских площадок в скверах и парках. То, что отрава может попасть в рот не только «паразиту», «блоховозке», «шаурме» (иначе собак догхантеры не называют), но и маленькому ребенку, который все готов попробовать на зуб, «рыцарей ордена живодеров» не волнует. Извините, издержки зачистки.
Эти живодеры появились в России в начале 2000-х годов, когда от ветслужб советской эпохи остались только воспоминания. Как результат – стали фиксироваться случаи нападения бездомных собак на людей, в том числе и со смертельными исходами. Бороться с одичавшими стаями стали «собакоборцы», которые назвали себя догхантерами. И пошли они по пути наименьшего сопротивления.
В цивилизованных странах бродячих собак отлавливают, стерилизуют, отправляют в специальные приюты, работники которых пытаются найти им новых хозяев. У нас же первым и единственным методом борьбы с брошенными животными стало убийство. В городах начался собачий геноцид.
Оправдать его нельзя никаким лозунгом. Ведь основным источником пополнения армии бродяжек является человек, который, наигравшись с милым щенком, выбрасывает его на улицу или отвозит подальше от города. Вы видели когда-нибудь на обочине дороги в чистом поле или в лесу в трескучий мороз за десятки верст от ближайшего человеческого жилья брошенного кем-то щенка? Зрелище, скажу вам, не для слабонервных.
Когда же бродячих животных в городах сильно поубавилось, а палить из огнестрельного оружия, как ковбой на Западе, стало чревато проблемами с законом, охотники за псами освоили фармацевтические препараты и обратили свой взор на домашних питомцев. Изменился и девиз движения. Если раньше догхантеры говорили исключительно о борьбе с агрессивными бездомными стаями, то теперь они говорят о том, что «собакам в городе не место». И эта террористическая по сути своей позиция не приемлет компромиссов. Так, едва ли не легально в городе начала действовать разветвленная преступная группа, имеющая на вооружении яды и оружие. Пока против животных.
И что дальше? Допустим, изведут они всех собак, потом перекинутся на бездомных людей? Ведь они тоже заразные и, простите, гадят в общественных местах. Если хорошо раскрутить эту тему, то вполне можно кого-то убедить, что таких сограждан тоже надо отстреливать.
Основное место общения догхантеров – Интернет. Здесь, пряча свои лица под аватарками, они договариваются о времени и месте «операции», делятся инструкциями о приготовлении очередного зелья, хвастают фотографиями, от вида которых у нормального человека кровь стынет в жилах (был даже видеоролик, где по частям разделывали живого лабрадора), учат последователей, как избежать возмездия «зоошизиков» (людей, которые держат собак). Вот лишь немногие выдержки из их рекомендаций: «Выходи очень рано: около пяти утра или поздно, в двенадцать ночи. Это позволит избежать ненужных свидетелей. Если используешь машину, то паркуй ее в отдалении (не дай «запалить» свои номера). Если уличные фонари мешают проведению операции, то можно «погасить» их заранее. Если «столкновения» с камерой не избежать, используй платок, делая вид, что сморкаешься».
В УК РФ есть статья 245 «жестокое обращение с животными», которая предусматривает за издевательства над собаками (и не только) штрафы, исправительные работы, тюремные нары. Но привлечь по ней убийц животных к ответственности очень сложно. Придется доказывать, что собаку убили из хулиганских или корыстных побуждений или же с применением садистских методов. Поэтому хозяин погибшего пса может рассчитывать на преследование виновных разве что по статье «порча имущества». Но пока в нашем городе от этого документа не «пострадал» ни один живодер.
Более того, приходя с заявлениями об отравлении собак в отделы полиции, владельцы, как правило, сталкиваются с глухим равнодушием со стороны правоохранительных органов: «У нас тут несколько нераскрытых убийств висят, грабежи, кражи, а вы тут со своими шариками-бобиками»...
Нет дела правоохранителям. Нет, похоже, законодательной и исполнительной властям, никак не комментирующим происходящее. Как же случилось, что город, не жалеющий денег на бесплатные вакцинации и чипирование собак, на оборудованные по последнему слову ветклиники, закрывает глаза на убийства? И может ли он считать себя «европейским» по отношению к животным, если в нем вольготно и безнаказанно чувствуют себя садисты?
«Власти бездействуют. Что остается делать нормальным людям, чтобы прекратить жестокость по отношению к беззащитным существам? Восстанавливать справедливость самостоятельно. Будем устраивать облавы на догхантеров и вершить суд самостоятельно», – говорят владельцы собак. Точка невозврата, похоже, пройдена. Градус противостояния дошел до кипения.
...Когда мы гуляли с питомцами во дворе, туда заглянул какой-то парень в капюшоне. Покрутился и, увидев толпу собачников, двинулся к выходу. Возможно, что он просто хотел справить нужду. Но если бы он задержался во дворе еще на секунду, то не миновал бы расправы. Ибо каждый увидел в нем живодера-отравителя.
