"Вся это напоминает вычерпывание воды из тонущей лодки, чем быстрее она протекает, тем быстрее черпают, – считает Александр Ткачев-Кузьмин. – Переломить ситуацию способен только целый пакет поправок в федеральное законодательство".
Москвичи помогают восстановить пострадавший от пожара приют для бездомных животных "Альма", рассказала РИА Новости директор приюта Людмила Бычкова. Пожар случился в ночь на понедельник – по официальной версии, погибли семь животных, но Бычкова с самого начала говорила о 12 кошках и собаках. Она считает, что приют намеренно подожгли. Полиция ждет результатов дознания противопожарной службы и в зависимости от них решит вопрос о возбуждении уголовного дела об умышленном поджоге. Пока столичное ГУМЧС придерживается формулировки "неосторожное обращение с огнем неизвестными лицами".
Впрочем, найдут ли в данном случае виновных или нет, ситуацию с бездомными животными в столице это не изменит. Она окончательно зашла в тупик. Подтверждение этому мы видим и в большом резонансе, который получили новости о сгоревшем приюте, и в событиях последних месяцев, связанных с деятельностью так называемых дог-хантеров. "Собачий вопрос" предсказуемо расколол Рунет – может быть, не с тем же успехом, с которым его расколол "вопрос Pussy Riot", но ожесточенность дискуссий и здесь впечатляет.
Способно ли государство сделать что-то, чтобы право животных на жизнь не воспринималось частью общества как покушение на право чувствовать себя в безопасности? Можно ли переломить тенденцию, которая, по мнению некоторых экспертов, "свидетельствует о плачевном состоянии нашего общества"?
От законопроекта до самосуда
В приюте "Альма" содержалось около двухсот собак и кошек, площадь пожара составила порядка 30 кв. м (сгорел только "хозблок", утверждает Людмила Бычкова). Казалось бы, рядовой случай. Но в контексте участившихся в Москве расправ на бродячими и домашними животными так называемых дог-хантеров он вызвал широкий общественный резонанс.
Призванный решить проблему столичный закон "О содержании домашних животных в городе Москве", одобренный Мосгордумой в первом чтении еще в 2003 году, не принят до сих пор. А другие меры городских властей в конечном итоге привели к тому, что на средства налогоплательщиков в десяти столичных административных округах созданы своего рода лагеря для более чем десяти тысяч бездомных животных. Место заключенных в них собак неизбежно заняли на улицах города новые бездомные животные, и в итоге их общая численность в столице только возросла.
Похоже, горожане устали ждать и взялись решать проблему самостоятельно. Одни, и таких, к счастью, пока большинство, объединяются для создания частных приютов для животных и последующего их пристройства. Другие принялись травить бродячих (а теперь и домашних) собак и даже находят этому моральное оправдание.
Сторонников у последних достаточно много. В этом легко убедиться, если зайти на любой форум, где обсуждается очередная акция дог-хантеров. Большинство, конечно, против зверских методов умерщвления животных, но упирают на то, что не желают быть заложниками непредсказуемого поведения стай бродячих псов. Приводится аргумент, с которым не поспоришь: опасности подвергаются дети. Вроде бы с благими намерениями, но совершается опасная моральная подмена: мол, ради нашего спокойствия можно и каких-то собачек пострелять. Собака же, не человек…
Впрочем, и некоторые специалисты считают, что если проблему решать, то без массовой эвтаназии бездомных животных не обойтись. И ссылаются на зарубежный опыт. "Мировая практика мне хорошо известна. Только в одном из миллионных городов США ежегодно усыпляют около 10 тысяч собак после передержки их в приютах", – говорит президент Российской ветеринарной Ассоциации, постоянный представитель РФ во Всемирной ассоциации ветеринарных врачей и член Американской ветеринарной Ассоциации мелких домашних животных Александр Ткачев-Кузьмин.
Москва как инкубатор бездомных животных
По словам Ткачева-Кузьмина, десять тысяч собак – это тот минимум, который сейчас содержится в Москве только в муниципальных приютах для бездомных животных. Сколько их еще в частных приютах, можно только догадываться. Их владельцы крайне неохотно и весьма приблизительно сообщают конкретные сведения о своих питомцах и своей бухгалтерии. Винить их в этом трудно: такие данные могут послужить поводом для лишней проверки, а то и для нападения на приют.
Выходит, что за одиннадцать лет, прошедших с 2001 года, когда первый зампремьера московского правительства Борис Никольский подписал "Регламент по отлову, транспортировке, стерилизации, содержанию, учету и регистрации безнадзорных и бродячих кошек и собак в г.Москве", а мэр Москвы Юрий Лужков утвердил постановление правительства Москвы №819, впервые в отечественной истории признающее право бездомных тварей на жизнь, в столичных приютах скопилось тысяч 20 животных. Одни умирают, для других удается найти хозяев, но на их место тут же попадают другие, довольно часто – просто вышвырнутые на улицу хозяином или "забытые" на даче, как надоевшая игрушка.
Численность бродячих животных при этом не изменилась. По словам Ткачева-Кузьмина, их как было в Москве минимум 30 тысяч в начале этого века, так и осталось. Получается, что за 11 лет численность бесхозных животных – если учитывать тех, которые помещены в приюты и вроде бы уже не совсем бесхозны – в столице выросла чуть ли не вдвое.
У значительной части из них дарованная мэрией жизнь проходит в клетках или вольерах приютов, причем качество содержания может различаться драматически. Возможно, для определенной части животных эти "лагеря" – единственный шанс избежать гибели на улице. Но в некоторых случаях условия содержания настолько некомфортны, что поневоле задумаешься: а нужен ли такой "приют"?
Участники муниципального спасения животных
"У нас два приюта. В одном, на улице Дубовая роща рядом с Останкино сейчас 900 животных, в другом, на улице Искры, близ метро "Бабушкинская", – 200", – говорит начальник отдела санитарного контроля "ООО "Витус Пюс"" Олег Красковский.
"Витус Плюс" – ветеринарная лечебница. Она, по словам Олега Красковского, выиграла конкурс на управление муниципальными приютами в Северо-Восточном административном округе столицы.
"Префектура спускает наряд-заказ, мы посылаем бригаду ловцов, они привозят животных. Мы проводим их кастрацию и помещаем в приют. Откуда берем ловцов? Это люди, которые проходят специальные курсы. В Подмосковье есть такие курсы и при ветеринарной академии. Другие работники специальной подготовки не проходят. Каждый день ветврач делает обход, а их дело убирать, кормить, поить и выгуливать животных. Зарплаты у них от 20 до 30 тысяч, так что дефицита с кадрами не испытываем, скорее наоборот", – утверждает Олег Красковский.
По его словам, из приютов СВАО в октябре забрали 32 собаки, или, как нетрудно подсчитать, 3% от содержащихся там животных.
"Не всем же везет", – замечает Красковский.
Освободившиеся места сразу занимают новые постояльцы. По словам Александра Ткачева-Кузьмина, такая же ситуация и в девяти других административных округах Москвы.
Она, похоже, устраивает всех участников этого муниципального процесса "спасения животных". Подрядчики, а среди них встречаются не только ветклиники, но бывают даже, по словам Ткачева-Кузьмина, строительные организации, получают гарантированное финансирование из муниципального бюджета, создаются новые рабочие места, на которых работники гарантированно получают неплохие зарплаты, а бездомные животные – гарантированную миску корма. Муниципальные власти рапортуют мэрии о проделанной работе. Число бездомных собак не уменьшается, а растет, и параллельно растет финансирование.
"Правда, с ветеринарной точки зрения содержать такие большие скопления животных небезопасно. Но это мое личное мнение", – говорит Олег Красковский под конец разговора с обозревателем РИА Новости.
Пять шагов в евроконуру
"Вся это напоминает вычерпывание воды из тонущей лодки, чем быстрее она протекает, тем быстрее черпают, – считает Александр Ткачев-Кузьмин. – Переломить ситуацию способен только целый пакет поправок в федеральное законодательство".
Во-первых, по его словам, нужно ограничить свободную продажу животных.
Во-вторых, надо ввести в законодательство обязательность вживления чипов животным и ответственность хозяев чипированного животного, если оно вдруг окажется на улице.
"Хотите завести породистую собаку, обращайтесь в клуб. Хотите дворнягу – в приют. Заплатите там за вакцинацию и забирайте чипированное животное. Только будьте готовы, что его у вас периодически будут проверять, как проверяют органы опеки приемных детей", – говорит Ткачев-Кузьмин.
В-третьих, надо отрегулировать требования к приютам и племенной работе с животными.
"Нельзя допускать, чтобы приют или питомник представлял из себя жилую квартиру", – поясняет Ткачев-Кузьмин.
В-четвертых, надо ужесточить ответственность за санитарное состояние городской среды.
"Бездомной собаке нужно примерно килограмм пищевых отходов в сутки. В городе примерно 30 тысяч собак, то есть всем им надо 30 тонн отходов в день. Москва с запасом снабжает их таким количеством. А если перестанет снабжать, то и ее привлекательность для бродячих животных снизиться. На Западе борьбу с бродячими животными начинали с больших штрафов за их подкормку на улицах. Формально сердобольных граждан штрафовали за разбрасывание объедков в местах общественного пользования", – говорит Ткачев-Кузьмин.
В-пятых, отловленных бездомных животных после их стерилизации необходимо возвращать на прежние места их обитания. На Западе это называют "программой ППВСО" – поимка, проверка, вакцинация, стерилизация, освобождение.
"Эти места не остаются пустыми. В лучшем случае их занимают новые собаки, но могут и их конкуренты в борьбе за пищевые отходы – крысы. Бывают неожиданные варианты: например, пустующую нишу занимают вороны. В этом году в Москве зарегистрировано уже более 300 случаев агрессивного нападения ворон на людей, чего раньше никогда не было", – объясняет ветеринар.
Но еще хуже, по его словам, то, что в местах, откуда изымаются и переводятся в приюты собаки, появляются животные, зараженные бешенством.
"Такое замещение мы наблюдали в этом году в Зеленограде, где с февраля зарегистрировано уже несколько случаев бешенства среди животных", – говорит Александр Ткачев-Кузьмин.
По его словам, все перечисленные меры не придуманы, а апробированы в западных странах. Благополучная ситуация с бездомными животными во многих государствах Европы – и есть результат этих мер.
Звери против зверства
Рост четвероногого населения столицы вызвал неожиданную, искаженную реакцию противников собак. Их жертвами оказались не бродячие псы, а домашние любимцы. Появилась даже разновидность идейных борцов с "особачиванием" Москвы – так называемые дог-хантеры, которые упорно травят собак в московских парках, дворах и на площадках выгулов.
В Советском Союзе с регулированием поголовья собак в городе все было просто: государство платило живодерам по 1 рублю 20 копеек за бродячую собаку и по 40 копеек за кошку. Животных умерщвляли либо угарным газом в самых настоящих "газвагенах", пока везли в крематорий, либо уколом дитилина, который расслабляет мускулатуру диафрагмы животного, и оно в судорогах задыхается. Похоже, эту, последнюю, методику взяли на вооружение нынешние дог-хантеры.
Сейчас живодеров нет. Их правопреемник ГУП "Служба отлова диких животных" в 2002 году была переименована в "Службу отлова и стерилизации диких животных", а в 2009 году и вовсе ликвидирована. Но свято место пусто не осталось. Их "экологическую нишу" в мегаполисе заняли дог-хантеры.
"Они больные люди, садисты", – говорит Ткачев-Кузьмин.
Член Общественной палаты, зампредседателя Центрального совета общероссийской общественной организации "Всероссийское общество охраны природы" Богдан Новорок считает, что необходимо "воссоздать экологическую полицию", которая занималась бы расследованием убийств животных.
По его мнению, именно безнаказанность за подобные преступления порождает новые жертвы, поэтому важен прецедент жесткого наказания живодеров, иначе, по его мнению, не переломить "тенденцию, которая свидетельствует о плачевном состоянии нашего общества".
Тенденция озверения людей действительно заметна уже невооруженным взглядом. Но если в ответ на каждую тенденцию создавать профильную полицию, то полицейских не хватит. Тем более что за прецедентом жесткого наказания живодеров далеко ходить не надо.
Год назад, то есть чуть раньше, чем в Москве, дог-хантеры появились в Киеве. Тогда одному из них, особо ретивому, без лишних слов дали 4 года лишения свободы. Не условно, а по-настоящему. 12 сентября этого года апелляционный суд Киева оставил приговор в силе. Сейчас в Киеве про дог-хантеров ничего не слышно. И экологической полиции для этого не понадобилось.
В УК РФ есть точно такая же статья "за жестокое обращение с животными", что и в украинском.
Но если с дог-хантерами все ясно, то что делать с бездомными животными, пока не понятно. Тут надо думать. Если просто копировать западный опыт, то без массовой эвтаназии лишних, не нашедших хозяев животных, не обойтись.
Но наверняка возможен более гуманный вариант, безвыходных положений, как известно, не бывает. Может быть, для начала не просто продолжать декларировать их право жизнь, а охранять его точно так же, как охраняется право на жизнь человека.
http://ria.ru/analytics/20121107/909923127.html
